Шли 119 сутки отношений Педриция и Белого Священного Быка.

Надо сказать честно и не соврать, а мы не соврем, если скажем, что для Педриция это были самые длительные отношения вообще. До Быка у него ни с кем не складывалось. Как он ни старался`, как не прикладывал усилий, но ничего не выходило.

Женщины им брезговали, мужчины его презирали, а шимейлы-путаны просто тащили из него деньги за свои услуги,

Но теперь-то все было иначе.

Педриций чрезвычайно гордился своим успехом. И работа и отношения — это ПОБЕДА!

Надо заметить, что Быку, по началу, эти отношения претили, но со временем он проникся к несчастному толстоногому блиннолицему убиральщику навозия и вполне благодушно позволял доставлять себе удовольствие, и даже полюбил несчастного. А Педриций вкушал парное семя Белого Быка ежедневно, на ночь натирал им свой педрицианский член, чтобы он рос, лицо, чтобы начала расти борода и джопь, чтобы ягодицы подтянулись и крепли.

Так уж сложилось, что Педриций решил маленько подзаработать и рискнул приторговывать семенем Священного Быка на околотках городского рынка.

Людская молва быстро разнесла весть о том, что можно прикупить чудодейственное лекарство для мужской силы и плодовитости. За 33 Луны Педриций неплохо накопил себе и на новые сандалики и на новую тунику, а главное — он купил себе портновский метр, чтобы измерять рост своего педрицианского члена. Прирост был микроскопическим. За 119 дней член вырос всего на 1 мл, но Педриций не отчаивался и продолжал налегать на белковую диету.

Ну, так мы отступили от события сего дня.

А событие было важное.

В Риме все время что-то праздновали и именно сегодня начали праздновать день сбора урожая.

Все знатные Патриции и Патрицианки, красиво одетые, собрались на главной Площади города. Гетеры готовились собирать свой урожай золотых монет с опьяневших клиентов. Звучала музыка, народ пил молодое вино и гулял во славу Богов.

Однако, на площадь привели молодых загулявших телиц и вот прямо сегодня, Белый Священный Бык должен был их всех покрыть. Ох, уж эти римляне, все то у них вокруг совокупления...

И вот, педриций идет за парадом, который возглавляют погонщики и досмотрели Белого Быка. Бык красиво украшен цветами и золотой канителью, вышагивает степенно в центре. Народ ликует, а педриций идет сзади и подбирает священные какахи. В его тыквоголовую голову еще даже не закралась мысль, что ему бы надо бежать уже сейчас, ибо вот-вот случится страшное!

Но нет, он сладко фантазирует, что непременно после ритуала отправится к Гетерам в лучший Лупанарий, где закажет себе тарелку карбонары, нет 2 тарелки карбонары и продажная женщина покормит его с ложечки макаронами, почешет за ушком, почитает ему сказку и споет колыбельную. Педриций так скучал по простым милым нежным нежностям. А когда он проснется, то покажет этой платной женщине свой педрицианский член, похвастается, как он вырос и она обязательно похвалит его и скажет, как она гордится им... Так мечтал педриций, а тем временем, Белого Быка подвели к телицам.

Но как теплицы не крутили своими аппетитными теличьими задами, как погонщики не уговаривали Быка покрыть хоть одну коровку, Бык был совершенно индифферентен к возможному соитию. Он сторонился телок, отступал, фырчал и даже грозно помумукивал.

—Ну, ты чего? Давай - давай, — настаивал главный погонщик и шлёпнул Быка по заду.

В этот момент, Бык вдруг отскочил в сторону, нашел взглядом Педриция и с истошным мычание "Па МУУУ Гиии", кинулся, расталкивая погонщиков к своему сердечному другу. Подбежав к Педрицию,  он ласково посмотрел в его глаза своими воловьими очами и положил голову ему педрицию на плечо.

— АХХХХХ!, — ахнули все вокруг...

И тут в голову Педриция, наконец прилетела мысль, надо не соврать, а мы не соврем, что она была светлая и, возможно, даже уже последняя...

— Карбонары не будет...

Дада, именно вот так в верном направлении подумал несчастный Педриций.

— Измена! Хватай его! Лови лови! Казнить его, четвертовать! Отрезать ему член!, — бесновалась пьяная разгневанная толпа.

— Это он! Я узнал его! Это он семенем Белого Быка спекулирует!, — раздался голос сторожа городского рынка.

— Измена! Стража! Измена!, — голосила толпа. Она требовала зрелищ и расправы.

Педриций не бежал, он не мог бежать, поскольку навалил в трусы больше, чем сегодня навалил Белый Бык.

Его схватили и поволокли на судилище.

Белый Бык с грустью и тоской провожал взглядом любимого, он еще не знал, что они более никогда уже не увидятся.

Так закончились самые длинные отношения Педриция и так, возможно, закончится и его бренная жизнь и, возможно, его педрицианские страдания.